Данила Шестаков
«Главное, что я говорю детям — «улыбайтесь, господа, с улыбкой веселей играть»
Данила, насколько я понимаю, в вашей семье были борцы. Как получилось, что вас отдали в хоккей, а не в секцию единоборств?
Родители привели в секцию борьбы, потому что она находилась рядом с домом. Но меня туда не взяли, сказали, маленький слишком ростом и возрастом, мне было три года. Мимо тогда проходил тренер по хоккею/футболу и забрал к себе.
В детстве вам диагностировали порок сердца. Такое же заболевание было у нашего прославленного хоккеиста Валерия Харламова, которому в детстве врачи запретили заниматься даже физкультурой. Можно ли говорить, что данный недуг не помеха занятиям спортом, в том числе и на профессиональном уровне?
Да, пожалуй. Можно ли заниматься? Это личное дело каждого, нужно понимать все риски. Я начинал, можно сказать, на улице и никто не думал про профессиональный спорт.
Харламов — это был мой кумир. Ещё тогда, в детстве, я знал, что у него то же самое, и, конечно, меня это только раззадорило и укрепило в правильности моего выбора. Хочу немного поделиться своим опытом: в детстве была астма — лёд вылечил.
Что касается сердца. Все хоккеисты каждый год проходят диспансеризацию, я это делал в городской больнице. Доктор, которая в детстве меня оперировала, наблюдала меня, был и холтер, и велосипед, и прочие истории. До 14 лет мне не давали допуска к хоккею, но отец как-то договорился. А после 14 лет ушли шумы, сердце, которое я усердно тренировал, было подготовлено к спортивным нагрузкам.
На фоне того, что вы были сердечником, у вас часто возникали недопонимания и проблемы с тренерами и руководством клубов. В чём наставники ограничивали вас на льду?
Недопонимания в этом вопросе не было. Я играл в СКА, а там ты либо работаешь, либо ищешь другое место. Я всегда пахал, проблем с сердцем не было, даже не думал о них, скорее родители больше переживали.
После вашего перехода в ХК Питер«, Альберт Анатольевич Коротков за год сделал из вас лучшего снайпера в городе. Как считаете, откуда у него с самого начала возникло к вам особое доверие?
Альберт Анатольевич… Это человек, которого многие в Санкт-Петербурге не оценивают по достоинству, один из немногих, который мог психологически заставить шпану стать профессионалами, в тот момент, когда это нужно. У него была на тот момент не самая сильная команда. Я играл в СКА в 3-4 звене, и многие люди, он в том числе, понимали, что это не совсем справедливо, поэтому позвал к себе. Правда, сначала сказал: «Если бы я не знал, как ты играешь, я бы тебя не взял». А потом просто дал мне игровое время, поверил в меня. Ругал часто, но я понимал, что ошибка должна быть исправлена, и делал это ради него, ради команды. В СКА же меня за любой проступок, даже незначительный, выгоняли из игры или же сажали на продолжительное количество игр. Там тряслись руки, был панический страх. Здесь всё было по-другому, наверное, поэтому за тот год игры у него я и смог добиться тех результатов.
Вы рассказывали, что в череповецком «Алмазе» с вас требовали 300 тысяч за место в команде, но вы не стали давать взятку. Насколько это распространённая практика в российском хоккее, когда ребята попадают в клубы за деньги?
Скажу, что это очень распространённая практика. Когда я переходил, если это можно так назвать, на молодёжный уровень, ни я, ни мои родители знать не знали, что такое хоккей изнутри, не были знакомы с агентами, не понимали, с кем и как нужно общаться. Мы не могли себе такое позволить, это, во-первых. Во-вторых, в СКА я привык играть бесплатно, с пониманием, что потом это будет моя, та самая любимая работа, а платить, чтобы попасть на работу — как то не укладывалось в голове. Сейчас же, зная, как создавались «молодёжки» и «вышки», истории с разными схемами: например, платишь за сезон, и тебе эту зарплату выплачивают, а много ребят, которые когда-то заплатили, сейчас играют в КХЛ, понимаешь, что это нормальная история в России. Но также и много просто проплаченных «обманщиков», которые всегда будут в спорте. Но хочу в защиту сказать, что так, порой, бывает: берёшь одного платника, чтобы он мог содержать двух хороших приезжих ребят, такое на детском уровне распространено. В Америке с этим чуть получше. То политика какая: есть платные лиги, есть бесплатные, на что играешь, на то и играешь. Но тоже можно столкнутся с агентами, которые могут протащить в бесплатные топовые лиги за определённую сумму, которая, скорее всего, также делится с клубом.
В «Брянске», который выступал в НМХЛ, вас заставляли бросить учёбу, что вы не готовы были сделать. А ради какой команды или лиги в целом вы смогли бы решиться на такой шаг?
Ну, бросить учёбу — громко сказано. Получилось как, приехали пять молодых ребят, четыре с «челябы» и питерский, нас определили в одно звено и в школу, 9-10 класс вроде. Мы раз пришли, а больше там не могли появляться, так как жили на базе, и тренировки были во время учебного процесса. Наши одноклассники, которые ходили на игры, написали, что никаких договорённостей со школой нет, и нас отчисляют. Мы подошли к тренеру, получили ответ: «Вы сюда приехали в хоккей играть или учиться?». На следующий день всё наше звено уехало по своим городам
Ради какой? Ради НХЛ, разве что. (Смеётся.)
В петербургском «Динамо» вы, что называется, не сошлись характерами с тренером. А какие отношения у вас были с игроками?
С игроками — потрясающие. Меня все знали там, как того парня, который им вроде бы как всегда одну-две, да заковырял. (Смеётся.) Я когда туда пришёл, играл с теми ребятами, против которых соперничал в статистической таблице лучших игроков, и мы как-то сразу нашли общий язык на поле.
После «Динамо» вы благодаря помощи и усилиям агента уехали за границу, в штат Мэн. Как вам дался переезд в США?
Это история на пять часов… Я уехал без знания языка, не зная вообще, что ждёт, руководствовался просто одной мечтой. Поначалу это был ад. Агент соврал тренеру, что я говорящий, а я с переводчиком в руках. Две недели меня просто не замечали. Я каждый день хотел уехать, но не мог семью подвести, всё-таки обратно возвращаться побеждённым — не так меня учили. А потом первая игра, после которой сразу в первое звено, новые друзья, хороший тренер, который в дальнейшем также раскрыл моё русское понимание в американском хоккее.
Большинство отечественных хоккеистов признают, что жизнь в России гораздо лучше, чем в Америке. Опираясь на свой опыт, согласитесь с этим мнением?
Скажу так: я ещё молодой, жизни не нюхал. (Смеётся.) Там я жил, как в фильме, наверное, поэтому воспоминания очень сильные. И опыт там получен огромный как жизненный, так и хоккейный. Но могу сказать точно: русский характер — самый сильный и глубокий, и там этого часто мне не хватало, зато я выделялся в полном объёме.
Лига USPHL в своё время предложила вам хорошие условия: купила дом, машину, дала дополнительную работу на катке. Вы в целом остались довольны своим опытом игры в ней?
Полностью доволен. Там у меня была моя семья — 20 человек, которые жили в моём доме. Мы всегда были вместе, и я понял, что тех же американцев можно сделать русскими в плане души, когда вы вместе растёте, тренируетесь, бьётесь. Мы до сих пор общаемся.
Трудно ли вам было привыкнуть к манере игры в USPHL? Какие скорости в этой лиге?
Сначала меня убивали, я стал играть максимально головой, перешёл на голевые передачи, что-то вроде 40 игр, 58 передач и голов 10. Что меня поменяло? Я стал качаться день и ночь, а также играть с головой и горящим сердцем, стал, по сути, тафгаем в команде, как бы ни было смешно, стиль игры очень поменялся. Скорости там явно больше, чем тут, манера игры совсем другая, площадка меньше, времени думать меньше, прощают битьё по рукам и жёсткие силовые, борьба на каждом отрезке. Но всё-таки русские поумнее, если правильно там это раскрыть, то повторюсь, наш характер и голова выглядят интереснее, нестандартной, с какой-то начинкой.
Изначально у вас была договорённость с клубом, что после вашего 23-летия вы станете вторым тренером и будете помогать команде. Сильно расстроились, когда вам дали понять, что больше не рассматривают такой вариант событий и готовы попрощаться?
Мир перевернулся. Я обиделся на хоккей, на жизнь, на себя, на всех. Полгода работал на стройке и даже не думал о хоккее. Но жизнь — штука интересная. Четыре года — я был сыном, а в один не прекрасный день мне сказали — это бизнес.
После завершения хоккейной карьеры вы стали тренером в России. Какой первый вариант с работой у вас здесь появился?
Самый обычный, — подкатчик, как их сейчас называют, я занимался и каналом с Shakskill. Понимал, что есть там большие деньги, и можно дойти до уровня тренера той подготовки хоккеистов. Но внутри сидела большая жажда команды! Я очень люблю создавать коллектив, похожий ту самую семью, что у меня была, где ты готов терять зубы за своих ребят. Так чтобы взял студент команду, которая никому не была нужна, вышли на Россию. Взял детей, команда Hockey Friends, которые были технически оснащены, в том числе и благодаря мне, работал отдельно с каждым, но как команда не состоялись. Создал коллектив, который поехал на Alga Cup в Казань, где были лучшие команды 2014 г. р., а я уже тогда 6-7- летних ребят научил, как заходить в зону, как находить передачу, как делать скресты и оставления. Дети из Казани и Екатеринбурга просто не были к этому готовы. И получилось, что команда 2014 г. р. была одна из самых сильных в России, и играла по 2013 на СПб, третье место вроде бы занимали.
По какому направлению вы на данный момент проходите обучение в магистратуре НГУ им. П. Ф. Лесгафта? Есть ли какие-то противоречия между университетскими знаниями и опытом, полученным во время карьеры за границей?
Тренер-преподаватель, кафедра «хоккей». Есть, конечно, много вещей, которые различаются, особенно я люблю их внедрять, и вроде бы через упрёки и споры, выходит неплохо, ведь в спорах рождается истина. Одно могу сказать точно: без «лесгафта» я бы не знал такие важные моменты, как циклы, микроциклы, что когда лучше давать детям, в каком возрасте. Так что всё-таки век живи — век учись.
Данила, какими советами вы можете поделиться с юными хоккеистами?
Никогда не сдавайтесь. Если что-то делаете, делайте это уверенно. Ну и не забывайте, что без самодисциплины вы долго в спорте не пробудете. И самое главное, что я говорю детям — «улыбайтесь, господа, с улыбкой веселей играть».
Фотографии предоставлены героем публикации из своего личного архива.
Если вам известен автор, то просим вас сообщить нам по электронной почте slava-ots@yandex.ru об этом и мы с удовольствием его укажем и возьмём интервью.
